Не менее, чем римский мир, чем мир варварский, чем мир восточный, современное общество является должником Римской Церкви, за различные институты государственного права и за сами конституционные права более близких нам эпох.

Утверждая и отстаивая философские принципы и богословские предпосылки происхождения Власти, источников Права, свобод и личного долга, прав семьи и социальных отношений между отдельной личностью, семьей и государством, Церковь устанавливает основу процветания и прогресса, к которым стремится всякое упорядоченное общество.

Для современного мира, не больше, чем для древнего мира и для мира средневекового, нельзя говорить об эффективном влиянии Церкви на юридические институты, не принимая во внимание подготовительное действие, оказываемое на нравы проповедью, литургией, благочестием, практикой добродетели, предписываемой народам.

Основа всякого права.
Даже когда она отрицает христианство и отвергает Церковь, современная цивилизация не отдает себе отчета в том, что именно в силу того, что в ней остается здорового и благородного, она в глубине своей является христианской и вдохновляется, как бы ни была она неблагодарна, христианскими принципами в христианских целях.

Синтез высших принципов, которые, согласно постоянному учению христианского Рима, должны служить правилом для государства, чтобы оно могло нормально функционировать, дан гениальным святым Августином в его "De civitate Dei" и гармонично изложен в наши дни Львом XIII в Энциклике "Immortale Dei" – подлинном трактате государственного права по христианскому установлению государств. Святой Августин, настаивая на идее, что справедливость не основана на пользе сильного, и что без справедливости не может быть подлинной власти, а может быть только самовластие, объяснил внутреннюю причину стольких социальных битв и стольких внутренних и внешних потрясений на протяжении всех веков, даже нашего. В этой связи он напоминал ответ одного пленного пирата Александру, который спросил его, почему тот разоряет мореплавателей: "Если я это делаю на малом корабле – меня считают разбойником; а ты, поступающий также, но располагающий большим флотом – ты император". Каково же доброе правило, которое должны уважать в своей деятельности, как отдельные лица, так и правители? Это правило, соответствующее правилам справедливости, и не может быть человеческого и законного закона, который отклонялся бы от закона вечного, или который не имел бы своей основой закона Божественного; таким образом, исключается произвольный путь любого сильного или всесильного.

Великий Лев XIII объединил в Энциклике "Immortale Dei" принципы, которые в истине и справедливости управляют отношениями между отдельной личностью, семьей и государством; принципы, которым Церковь не только учит, но и сознательного соблюдения которых она требует, делая тем самым замечательный вклад (особенно в те времена и в тех местах, где процветала и продолжает цвести христианская жизнь) в мирную и благополучную жизнь народов.

О христианском установлении государств.
Смысл существования гражданского общества, как учит христианское государственное право, заключается в естественной необходимости для человека жить в совершенном обществе, в котором он располагает возможностью жить полной жизнью, как подобает человеку; из этого вытекает естественная необходимость социальной власти, получающей силу и смысл от власти Божией, которая устроила все на благо человека, с учетом его природы и его потребностей.

Что касается способа осуществления власти, то он не связан ни с какой определенной формой правления: Бог дает возможность проявляться разным причинам, образующим совокупность факторов, которые обычно называют "историческими обстоятельствами".

Но власть предназначена для блага народа, а не для деспотической жажды власти, которая угнетает, чтобы удовлетворить себя, вместо того, чтобы творить добро. Отсюда первый барьер от всех тираний, от всех амбиций, от всех так называемых прав силы. Ужасна угроза всяким злоупотреблением властью: сильное подвергает сильным мукам.

Установив, таким образом, связь человеческого с Божественным по части общества, власти и народа, хорошо понимаешь, что власть не будет презираема или ниспровергаема путем мятежа, и что народ не будет испытывать угнетения со стороны государственных властей.

И здесь христианская мудрость подчеркивает в названной выше Энциклике долг общества, как и его государственных властей, отдавать Богу Богово, культивируя даже в социальном плане религию, истинную религию, исповедуемую в католической религии, и с уважением прав Церкви.

В Церкви также существуют власти, которым Бог установил пределы, так что следует признать область деятельности двух обществ как отличную, но не отдельную, а проявление двух властей – как подчиненное благу самих подданных, вдохновляемое чувствами согласия и соглашения, а не разногласия, вызванного бесплодной завистью или эгоистическим соперничеством.

В обществе, задуманном и упорядоченном подобным образом, не могут не процветать порядок, мир, христианское благополучие: права граждан соблюдаются, поскольку их защищают не только законы Божественные, но и законы человеческие; престиж власти высок; доверие к правителям увеличивается, когда видят, что они вдохновляются высшими принципами; семья укрепляется в своих узах, которые признаются государственными властями как священные, и которым придается полное домашнее и социальное значение; и во всех проявлениях индивидуальной и семейной, религиозной и гражданской деятельности власть, также как и свобода, сдерживаются понятием общего блага и понятием врожденных прав личности и семьи, прав, которые государство не должно ограничивать, ибо оно создано для того, чтобы выполнять объединяющие, дополняющие и уравновешивающие функции, которые улучшают и укрепляют права каждого, вместо того, чтобы их разрушать.

Обучение, благотворительность, миссионерство
Здесь следует напомнить об историческом возникновении и юридическом положении наших университетов, гордящихся тем, что были основаны Папами; надо видеть происхождение народных школ, которое сливается с происхождением многочисленных религиозных институтов и отмечает собой первые шаги к правам школы и образования; одна из самых прекрасных битв, которую поддерживали католики в последнее время, это была битва за триумф прав личности, семьи и Церкви в области образования и за то, чтобы гражданское законодательство прониклось христианским духом школы "воспитательной"; не следует также забывать о церковном и монашеском происхождении помощи бедным, скромным классам и больным. Пусть подумают о христианских основах всего законодательства в области благотворительности в досовременные времены для больниц, школ, сиротских домов, приютов для престарелых и т.д.

Нельзя обойти молчанием в мире великих географических открытий деятельность миссионеров, которые вместе с Евангелием и римским обрядом несли смысл и букву канонического права в те земли, где суровость гражданских завоевателей должна была смягчаться правилами христианской справедливости, в страны неизведанные, куда еще глубже, чем колонизаторская алчность, проникали глашатаи законов Бога и Его Церкви.

Затем наступила современная эпоха отрицающей материалистической философии, эпоха парадоксов, когда соприкасаются крайние элементы коммунизма и абсолютизма; эпоха блужданий и напрасных поисков нового порядка, навязанного силой. Однако новый опыт уже показал, что утверждение и защита Церковью философских принципов и богословских предпосылок, связанных с происхождением власти, с источниками права, свободой и личными обязанностями, с правами семьи и социальными отношениями между личностью, семьей и государством, представляют собой основную опору благосостояния и прогресса, к которым стремится всякое здравомыслящее общество.
Но прежде, чем пойти дальше в изучении этого влияния Римской Церкви через ее согласованное право, будет своевременно дать предварительно несколько теоретических понятий, которые позволят лучше понять эффективность деятельности Церкви во внешнем государственном праве, то есть в касающемся непосредственно отношений Церкви с Государством и Государств между собой.

Отношения между Церковью и Государством
Почти все народы, к которым не проникло христианство, живут в условиях некоего подобия теократической системы, в которой смешаны воедино власть религиозная и власть гражданская.

В подобном смешении живут мусульмане, как и язычники многочисленных африканских племен; некоторым режимам центральной и восточной Азии также знакомы эти смешения.

Там же, напротив, где раздается Божественная сентенция: "Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу" (Мф 22, 21; Мк 12, 17; Лк 20, 25), двусмысленность и смешение пропадают, и достигается различение властей.

Различие не означает разделения, то есть оно не означает, что один игнорирует другого, что действуют без согласия или один против другого. Не так ясно обстоит дело в восточных раскольничьих Церквах, которые, отделившись от Рима, не знают истинного понятия различия властей и, потеряв единство и кафоличность, постепенно национализировались, теряя, таким образом, независимость и одновременно порождая смешение с областью гражданского.

Каковы же плоды подобной позиции? Прежде всего, гражданское и церковное законодательства вдохновляются в большей мере в соответствии нескольких основных линий, установленных в Соглашениях.

Из этого вытекает внутренний религиозный и политический мир; из этого вытекает справедливое равновесие для вмешательства в смешанные юридические проблемы, то есть те, которые непосредственно касаются обеих властей; семья и нравственность процветают; международные отношения улучшаются; благосостояние гражданского общества от этого выигрывает, даже в таких областях, где проявляется косвенная власть.

Конкордат и косвенная власть: здесь мы касаемся двух серьезных жгучих тем, на которых надо еще немного задержаться, по причине их влияния на институты государственного права наций.
"Вместе с Конкордатами начинаются несчастья",– было сказано; и в самом деле, фраза эта имеет свое истинное и справедливое значение, если вспомнить историческое происхождение Конкордатов и практические соображения, сделавшие их необходимыми.

Развитие и польза законов Конкордата
Конфликты между двумя властями, отказ от мирных гармоничных путей жизненной веры, веры действенной, первые зародыши мятежного рационализма, стремление некоторых правительств к абсолютизму – таковы несчастья, сделавшие необходимым применение этого лекарства, предназначенного затянуть раны и предотвратить появление новых. Но если поискать в рамках исторических политико-религиозных обстоятельств то благо, которое принес обществу каждый Конкордат, мы можем поистине сказать: "Вместе с Конкордатами начинается благо". Добро, сохраненное для общества Конкордатами, огромно, не поддается определению.

Без дамбы, установленной этими соглашениями, новаторские возмущающие потоки псевдореформы, которые во имя незначительных претензий застилали вечное, могли бы разрушить самые прекрасные из социальных институтов.

Система Конкордатов была подпоркой против угрозы разрушения прекраснейших традиций цивилизации.

Начиная с первого примера, с Вормсского Конкордата (1122 год), и до последнего Конкордата, заключенного перед войной 1914 – 1918 гг. (Сербия, 1914 год), был заключен внушительный ряд из 133 соглашений, подписанных Церковью с Государствами, чтобы с бóльшим постоянством определить юридические принципы, которыми руководствуются самые значительные институты государственного права, интересующие одновременно оба общества – общество гражданское и общество церковное – и обе соответствующие власти.

В течение периода между двумя войнами этот ряд обогатился пятнадцатью новыми Конкордатами, а на протяжении последней войны и сразу после нее еще тремя, которые и сегодня оживляют сотрудничество между двумя властями.

Улучшенные и поддерживаемые юридические институты
Самые разнообразные проблемы и институты, касающиеся самым непосредственным образом государственной жизни, отрегулированы и улучшены в Конкордатном праве: от права ассоциаций до свободы школы и образования, от защиты культа до урегулирования государственных функций служителей культа, от устава внешних Миссий до юридического положения епархиальных ассоциаций, от защиты нерасторжимости матримониальных уз до защиты свободы общения всех народов со Святым Престолом, от функций папских представительств до признания литургических привилегий, которые повышают престиж гражданских властей, как на Матери-родине, так и в заморских странах, от определения соответствующих областей компетенции для взаимодействия двух законодательств до контактов двух юридических властей для защиты общих интересов и духовных и нравственных благ, от унификации территориальных округов двух юрисдикций, особенно в отношении границ родины, до права общественного патронажа и до установления основных административных критериев, как национальных, так и церковных, для благотворительности и для культа – во всем этом существует целая совокупность положений, при помощи которых Церковь и Государство в различных Конкордатах намереваются создать ту атмосферу мирной общности и сотрудничества, только благодаря которой могут прорасти, расцвести и дать плоды человеческие посевы справедливости, свободы, нравственного и духовного прогресса; прогресса, который должен привести к полному умиротворению, к братству всех народов, связанных узами цивилизации, которая только в одном смысле может быть названа однозначно всеобщей, цивилизации вообще, в христианском, римском, католическом смысле слова.

Мы говорили о косвенной власти: что же представляет собой это пугало либеральных сознаний и мятежных суверенитетов, которые не выносят тормоза для злоупотреблений всесильной властью? Нечто простое в своей логической ясности и четкости, нечто вызывающее страх и подвергающееся клевете… потому что не знакомо.

"Косвенная власть"
Некоторым может быть будет трудно поверить, что учение церковного государственного права в этом вопросе сводит к трем следующим основным пунктам всю сущность этой известной косвенной власти.

1. Первый представляет собой негативную концепцию в том смысле, что земная цель не должна препятствовать сверхъестественной: благо, чтобы быть таковым, должно сохранять иерархию целей; оно не должно противостоять высшему благу.

2. Более того, и здесь вмешивается позитивная концепция, общество, которое преследует преходящую цель, должно помогать другому обществу, стремящемуся к высшим судьбам человека.

3. последнее – и в этом заключается третий пункт – имеет право требовать от гражданского общества то, что в силу косвенной связи с духовным необходимо людям для достижения их высших целей. Иными словами, Церковь и Государство должны сотрудничать на благо самих подданных в том, что их интересует более всех других вещей. "Ибо, какая польза человеку,– говорит Господь,– если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" (Мк 8, 36).

Церковь говорит гражданским властям: "Я преследую духовную цель, вы – цель земную; я стремлюсь к достижению жизни сверхъестественной и вечной для каждого из ваших граждан, которым вы обеспечиваете естественное земное благосостояние; моя деятельность полностью совместима с вашей; можно сколько угодно создавать законов для гражданского блага подданных, не мешая параллельному пути, который ведет их одновременно к высшему счастью. Миллионы ваших подданных, которые мечтают о материальном благосостоянии здесь на земле, настойчиво идут своим путем, ибо они надеются на другую жизнь, к которой я их веду наверняка. Так не будьте несправедливы и бесчеловечны настолько, чтобы отнять у человека эту высшую возможность; не создавайте законов, противоречащих общему благу; а скорее помогайте своей властью, предназначенной для блага земного, хотя бы косвенно, благу духовному; и когда Церковь говорит от имени Бога в качестве толкователя Божественных законов для высших судеб человека, что то или иное положение противоречит заповедям Христа, благу душ, требованиям христианской совести, то надо тогда принимать другие меры, отменять, изменять; есть, например, другие способы, другие средства, чтобы обеспечить земное благосостояние, помимо настойчивого проведения с молодежью спортивных занятий в те самые часы, когда они должны думать о своей душе, направляясь в церковь, чтобы исполнить религиозное предписание".

Если гражданская власть не прислушивается, она нарушает предписания порядка, в силу которых малозначительные блага этой жизни должны служить, а не противоречить благам вечным жизни будущей, ибо они могут рассматриваться как блага только постольку, поскольку они не мешают, а скорее способствуют достижению блага в единственном смысле слова, блага высшего, неизменного, вечного.

А если гражданские власти настаивают, Церковь, пользуясь своей властью, может сказать гражданину: "Вот ты стоишь перед альтернативой нарушить или Закон Божественный или Закон людей, не в результате неизбежной необходимости, а по причине злоупотреблений тех, кто тобой управляет". И она обязывает его подчиняться апостольскому завету: "Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян 5, 29). В этом случае гражданская власть не может считать, что ее право нарушено, ввиду того, что она может и должна действовать только по справедливости; а первая справедливость заключается в том, чтобы не предавать высших интересов подданных, которые вверены ей.

А поскольку правители также являются подданными, то есть, подчинены Божественным и церковным законам, Церковь может пользоваться этими законами, чтобы своими санкциями вернуть их к порядку, к восстановлению равновесия ценностей.

За справедливость и мир
Эти вмешательства, оправданные косвенным влиянием, которые могут иметь место со стороны вещей земных в область духовного, оказали самое благотворное воздействие на человечество; было бы весьма желательно по причине условий настоящих времен, чтобы они возобновились сегодня. В силу этой власти Римская Церковь предписывала и получала Божие перемирие между воюющими сторонами для защиты христианского мира, источника истинного гражданского процветания. Именно в силу этой власти Церковь в средние века эффективно требовала для народов свободы и безопасности, выступая защитницей всех слабых и угнетенных; она напоминала правителям о соблюдении заключенных пактов, о святости данных клятв; в силу этой власти Лев XIII вмешался в социальные вопросы, предписывая в Энциклике "Rerum novarum", к которой присоединился и которую приспособил к условиям своего времени в Энциклике "Quadragesimo anno" Пий XI, заветы христианской нравственности, которые должны руководить социальными законами и отношениями между трудом и капиталом. Таков принцип, которым некогда вдохновился Пий XI в своем документе "Nova impendet", который был также пророчеством современного положения в отношении экономического кризиса, в связи с необходимостью ограничить вооружения.

Что касается Папы наших дней, счастливо правящего Пия XII, он властно устанавливает принципы подлинного мира, возможного в условиях справедливости и любви, и реального нового порядка, соответствующего справедливым, естественным и христианским чаяниям народов.

Против нравственного и религиозного агностицизма государства и его законов Пий XII напоминает о концепции христианского государства в своем письме от 19 октября 1945 года по случаю 29-й Социальной недели итальянских католиков, в ходе которой должна была изучаться проблема новой Конституции.

"Размышляя о пагубных последствиях, которые могла бы иметь в обществе и в его истории Конституция, отошедшая от "краеугольного камня" христианского понимания жизни, чтобы попытаться найти опору в нравственном и религиозном агностицизме, всякий католик легко поймет, что вопрос, который в настоящее время должен привлекать больше всего его внимание и стимулировать его деятельность, состоит в том, чтобы обеспечить настоящему поколению и поколениям будущим благо такого основного закона государства, который не противоречит святым принципам религии и нравственности, а наоборот, черпает в них сильное вдохновение, провозглашая и мудро преследуя высшие цели". (AAS, т.37, стр.274. – См. Doc. Cath. № 954 от 23.12.1945 года, кол.866).

В этой связи Папа не преминул воздать "хвалу мудрости правителей, которые или всегда поощряли, или хотели и умели вновь воздать честь на пользу народа ценностям христианской цивилизации, удачным отношениям между Церковью и Государством, защитой святости брака, религиозным воспитанием молодежи". ("Рождественское послание по радио", 1941 год, AAS, т.34, стр.13. – См. Doc. Cath. № 972 от 1.9.1956 г., кол.932).

Церковь и Конституции
Не следует думать, что голос Рима уже не находит сильных отголосков в мире: мы уже видим, что различные законодательства католических стран вдохновляются принципами христианской социологии, данными Папами Римскими; мы даже видим, что многие Конституции пропитаны тем христианским духом, который лаицизм хотел бы из них устранить.

В самом деле, римская и христианская мудрость, о которой католицизм поучает с высоты римского престола, как руководить народами, оказывает влияние на сами основы государственного права, на Конституции.

И прежде всего следует отметить: католицизм сумел вдохновить Конституции и законы не по критериям отделения, которые на практике превращаются в систему конфликтов и почти всегда приводят к конфискации (как учит нас разделение, проведенное во Франции и в красной Испании, и разделение, действующее в большевистской России и в странах-сателлитах или подобных им, как коммунистический Китай), а по критериям союза, сотрудничества, договора и взаимной пользы для современных наиболее важных государств. В очень многих Конституциях провозглашена в принципе связь между Церковью и Государством; многие из этих многочисленных Конституций устанавливают связь с Католической Церковью. В этом убедительный довод в пользу конструктивной силы Церкви, которая из Рима несет свой вклад народам всех рас и всех стран, в отличие от всех других религий, которые оказываются бессильными проявить такое благотворное влияние. Тот факт, что другие Государства, не католические, устанавливают с Католической Церковью, посредством Конкордатов, особые связи, упомянутые в их Конституциях, только усиливает это утверждение.

Но католическому духу удается управлять согласно принципам Церкви даже там, где государственным институтам это не удается. Конституционные законы, гарантируя индивидуальную свободу и ограничивая деятельность государственных властей в области совести, ярко напоминают другой принцип, который еще глубже проникает в тайные причины действия и руководит ими непогрешимо и безвозвратно: частные акты подчинены только Богу (аргентинская Конституция).

Чудесное влияние Церкви в самой высокой юридической области – в области Конституций – может быть также отмечено во вкладе, который она вносит в право ассоциаций там, где Конституции признают свободу жизни и деятельности для различных религиозных конгрегаций, там, где свобода образования и право на школу защищаются конституционно, согласно принципам, отстаиваемым Церковью как для отдельных лиц, так и для семей, как для орденов, так и для церковных институтов, в сотрудничестве с Государством. Если отдых в праздничные дни и уважение ко дню воскресенья защищаются Конституцией, то это только в таких католических Государствах, как Литва и Польша. Если святость и нерасторжимость брака, защита храмов и других священных мест упоминаются в конституционных законах, то это, главным образом, Конституции Государств, получивших из Рима Христова и ревниво сохранивших их католические христианские традиции, которыми отмечена их цивилизация, и о которых свидетельствуют восхитительные произведения священного искусства и прекраснейшие литературные памятники.

Если один из этих народов разорвет постыдно свою связь с христианской римской цивилизацией, тотчас же эти торжественные и священные памятники религии и цивилизации уже не будут защищены законами, и эти произведения искусства больше не будут внушать уважения, как было в период печальных событий в красной Испании, которые не пощадили ничего, по примеру России наших дней. Не случайно Ленин писал: "… Мы говорим, что наша нравственность полностью подчинена интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность вытекает из классовой борьбы пролетариата…".

В заключение социальные влияния Церкви в области конституционного права проявляются одновременно самым явным образом и наиболее противоречиво. Она одна является знаком противоречия, как был ее Учитель и ее Глава; она одна совмещает в себе все юридические признания и все покровительства как внутреннего государственного права (как те, о которых уже упоминалось), так и внешнего и международного государственного права (как право активного и пассивного дипломатического представительства и право подписывать Конкордаты), ибо за ней одной признана, в силу ее природы или эффективности ее деятельности, власть давать нации в обмен благо, которое ей подобает. Но в то же время она одна имеет славную и печальную привилегию быть объектом мер мщения, вписанных даже в пункты Конституций. Если существуют Конституции, которые ограничивают права определенного религиозного общества, то речь всегда идет о Римо-католической Церкви. Славная привилегия, говорим мы, ибо она ей оказывается врагами истинного блага для народа, теми, чей мятежный дух и страсти настолько воспламлены, что они не видят, как грех делает народы несчастными.

Но современная история показывает, к чему обычно приводят подобные одиозные позиции.

Существует глубокий социологический смысл, которым объясняется, что к разным религиозным обществам законодатели Государств относятся по-разному, в соответствии с их учением и их организацией. Одна Католическая Церковь требует к себе особого отношения: она одна, в действительности, надежно владеет истиной и правом, которым ее наделил Тот, Кто один может давать сверхъестественные права. И вот почему к ней существует особое отношение: отношение уважения и признательности со стороны тех, кто судит по истине и по справедливости; отношение гонения и гнета со стороны тех, кто пребывает в заблуждении и практикует насилие.

Другие культы могут приспособиться к любому законодательству, как могут и желают приспособляться к любым обстоятельствам заблуждение и беззаконие.

Кард. Альфредо Оттавиани

Итальянский текст см. журнал "Studi cattolici", октябрь 1958 г.; французский перевод с итальянского см. журнал "Documentation catholique", № 1299, 15 марта 1959 г. Русский перевод с французского (с незначительными исправлениями) публикуется по рукописи, хранящейся в Архиве Церковно-научного центра "Православная энциклопедия". Прямые цитаты из Св. Писания приведены в соответствие с синодальным переводом и снабжены ссылками, отсутствующими в рукописи русского перевода. – Прим. публ.

Схожі матеріали: