Всем Патриархам, Примасам, Архиепископам и Епископам. Папа Григорий XVI.

Достопочтенные Братья, Привет и Апостольское Благословение.

Вы удивляетесь, быть может, что после того, как на Наше ничтожество было возложено попечение о всей Церкви, Мы не направили еще вам Послания, как того требуют и обычай, восходящий к древним временам, и Наше к вам благоволение. Одним из Наших наиболее горячих желаний было открыть вам тотчас Наше сердце и, в общении того же духа, подать сей голос, коим Нам было заповедано, в лице Блаженного Петра, утверждать братьев Наших [1]. Но вы достаточно хорошо знаете, какой бурей бедствий и скорбей Мы с начала Нашего Первосвященнического служения были брошены в открытое море, в коем, если бы не помощь десницы Божией, вы узрели бы Нас потопленными в следствие темного заговора злодеев. Мы испытываем ужас перед возобновлением Наших праведных скорбей через печальное возвращение стольких опасностей, и Мы сильнее благословляем Отца всяческого утешения, Который, рассеяв преступников, спас Нас от неотвратимой гибели, и, усмирив устрашающую бурю, позволил Нам перевести дух. Мы намеревались сразу же поведать Наши взгляды на исцеление болезней Израиля, но безмерная тяжесть дел, коими Мы были обременены для того, чтобы устроить восстановление общественного порядка, привела к некоторой задержке исполнения Нашего намерения.

Новая причина Нашего молчания заключалась в дерзости мятежников, силившихся вторично поднять знамя восстания. Мы должны были, наконец, хотя и с глубокой скорбью, использовать власть, доверенную Нам свыше, и прийти с жезлом [2], чтобы подавить последнее сопротивление тех, коих необузданная ярость показалась бы не смягченной, но скорее возбужденной долгой безнаказанностью и избытком снисходительности и доброты с Нашей стороны. Отсюда, как вы смогли догадаться, Наши задачи и Наши каждодневные заботы сделались еще более и более тяжкими.

Но коль скоро Мы, согласно древнему обычаю, вступили в Первосвященническое служение в Латеранской Базилике св. Иоанна, что Мы откладывали ввиду различных причин, Мы приходим к вам, Достопочтенные Братья, и направляем сие Послание вам в знак Нашего расположения, в сей счастливый день, когда Мы торжественно празднуем триумф Успения и Взятия на небеса Пресвятой Девы, дабы она, которую посреди величайших бедствий Мы почитали как покровительницу и освободительницу, была бы к Нам столь же благосклонной в то время, когда Мы пишем, и дабы она своим небесным дыханием вдохновила Нас советами, могущими быть наиболее спасительными для христианского стада.

С сердцем, проникнутым глубокой скорбью, Мы приходим к вам, чье усердие к религии Нам ведомо, и Мы прекрасно знаем внушающие тревогу опасности того времени, в кое мы живем. Мы воистину можем сказать, что ныне время власти тьмы, дабы просеять как зерно избранных сынов [3]. Да, "земля осквернена под живущими над ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет" [4].

Мы говорим вам, Достопочтенные Братья, о том, что вы видите собственными глазами, что мы вместе оплакиваем и о чем воздыхаем. Сие – триумф безудержной злобы, бесстыдной учености и безграничной распущенности. Святые вещи презрены, и величие Божественного культа, столь же могущественное, как и необходимое, подвержено хуле, профанации и насмешкам порочных людей. Отсюда извращение здравого учения и дерзновенное распространение заблуждений всякого рода. Ни святые законы, ни справедливость, ни правила, ни наиболее уважаемые уставы не защищены от ударов беззаконных языков. Сия Кафедра Блаженного Петра, где Мы восседаем, и где Иисус Христос заложил основание Своей Церкви, неистово потрясаема, и узы единения ослабляются и рвутся изо дня в день. Божественная власть Церкви подвержена нападкам, ее права уничтожаются; она подчиняема земным соображениям и умаляема постыдным порабощением; глубочайшая несправедливость предала ее ненависти народов. Долженствующее епископам послушание нарушено, и права их попираемы ногами. Академии и гимназии ужасным образом оглашаются новыми и чудовищными мнениями, которые не подкапываются более под католическую веру втайне и путем уловок, но ведут с ней открыто публичную и преступную войну: ибо, когда молодежь развращена уроками и примерами своих наставников, бедствия религии являются еще более великими, и повреждение нравов становится более глубоким. Итак, когда сброшена узда религии, которой одной существуют царства и укрепляется власть, мы видим постепенное приближение развала общественного порядка, падение государей, ниспровержение всякой законной власти. Сия совокупность бедствий происходит, прежде всего, от злоумышления тех обществ, в коих все, имевшееся в ересях и преступнейших сектах, стеклось как в клоаке с примесью всяческих нечистот.

Сии бедствия, Достопочтенные Братья, и множество иных, быть может еще более пагубных, кои будет слишком долго перечислять ныне, и кои вы прекрасно знаете, повергают в горестную и постоянную скорбь Нас, поставленных на Кафедру Князя Апостолов, кого усердие о всем доме Божием должно особенно поглощать. Но поскольку Мы считаем, что в сем положении не достаточно оплакивать столь многочисленные бедствия, но должно прилагать все усилия, насколько сие в Наших силах, вырвать их, Мы прибегаем к Вашей вере, как к спасительной помощи, и взываем к вашей заботе ради опасения католического стада, Достопочтенные Братья, коих испытанные добродетель и вера, особенное благоразумие и постоянная бдительность дают Нам новое мужество, поддерживают, утешают и веселят Нас посреди столь тяжких и прискорбных обстоятельств. Ибо является Нашим долгом возвысить голос и испытать все, дабы кабан, выйдя из леса, не опустошил виноградник, и волки не умертвили бы все стадо. Нам должно вести овец только на пастбища спасительные для них и защищенные от всех подозрений в опасности. Упаси Боже, чтобы угнетенные столькими бедствиями и подверженные стольким опасностям пастыри пренебрегли бы своими обязанностями и, пораженные страхом, оставили попечение об овцах или успокоились бы в трусливой безмятежности! Защитим, следовательно, в единстве того же духа, наше общее дело, или, скорее, дело Божие, и объединим наши усилия и бдительность против общего врага ради спасения всего народа.

Вы исполните сей долг, если, как требует того ваше служение, вы наблюдаете за собой и за учением, напоминающем вам беспрестанно, что "Вселенская Церковь является расшатываемой какими-либо новшествами" [5], и что, согласно мнению Папы святого Агафона, "ничто из того, что было определено, не должно быть умалено, изменено или увеличено, но должно сохранять его чистым по смыслу и по выражению" [6]. Пусть оно явилось бы, следовательно, прочным и нерушимым, сие единство, коренящееся в Кафедре Блаженного Петра как в своем основании, дабы там же, откуда проистекают для всех Церквей преимущества драгоценного общения, находились "для всех оплот, надежное укрытие, гавань, защищенная от бурь, и сокровищница бесчисленных благ" [7]. Итак, чтобы пресечь дерзость силящихся нарушить права Святого Престола или разорвать единство Церквей с сим Престолом, каковое одно поддерживает их и дает им жизнь, внушайте с великим усердием искреннее доверие и почтение к сей выдающейся Кафедре, обращающейся к вам вместе со святым Киприаном, говоря, "что те ложно льстят себе, будто пребывают в Церкви, кто оставил Кафедру Петра, на коей Церковь основана" [8].

Вы должны, стало быть, непрестанно трудиться и бодрствовать над сбережением хранилища веры посреди происков нечестивцев, которые, как видим со скорбью, имеют целью разрушить его и погубить. Пусть все помнят, что суждение о здравом учении, каковому должны быть наставляемы народы, и управление всею Церковью принадлежат Римскому Первосвященнику, коему, как ясно заявили Отцы Флорентийского Собора, "дана Господом нашим Иисусом Христом полная власть пасти Вселенскую Церковь, править и управлять ею" [9]. Долг каждого епископа – верно привязываться к Кафедре Петровой, благоговейно оберегать хранилище веры и управлять вверенным ему стадом. Является долгом священников быть покорными епископам, коих святой Иероним увещевает "уважать как отцов своей души" [10], и они не должны забывать, что древние каноны запрещали им делать что-либо в служении и присваивать себе власть учить и проповедовать "без воли епископа, ибо ему вверены люди Господни, и он воздаст ответ о душах их" [11]. Пусть пребудет, стало быть, постоянным, что замышляющие что-либо против сего установленного порядка нарушают свое положение в Церкви.

Было бы без сомнения преступным и совершенно противным уважению, с коим должно принимать законы Церкви, отвергать безумным произволом мнений установленную ею дисциплину и ограничивать управление святыми вещами, упорядочение нравов и права Церкви и ее служителей; либо клеймить сию дисциплину как противостоящую определенным принципам естественного права, либо представлять ее как ущербную, несовершенную и подчиненную светской власти.

Как является незыблемым то, что преподносится в словах Тридентских Отцов, что Церковь "была наставлена Христом Иисусом, а так же Его Апостолами, и научена Святым Духом, всякую истину ей каждодневно напоминающим" [12], так является совершенно нелепым и в высшей степени оскорбительным для Церкви, когда ставят на первое место некое "восстановление и возрождение", якобы необходимое для оказания помощи ее сохранению и приращению, как будто ее можно полагать подверженной ослаблению, помрачению или иным подобного рода помехам. Цель вводителей новшеств заключается в том, чтобы "заложить основы современного человеческого установления" и совершить то, от чего приходил в ужас святой Киприан, что являющаяся Божественной, "Церковь будет человеческой" [13]. Пусть питающие подобные замыслы надлежащим образом взвесят, что единственно Римскому Первосвященнику, согласно свидетельству святого Льва, "была доверена диспенсация канонов", и что принадлежит только ему одному, а не частным лицам, "выражать свое мнение о древних правилах" и таким образом, как пишет святой Геласий, "обдумывать канонические постановления и оценивать правила своих предшественников, чтобы смягчить, после надлежащего рассмотрения, те, от коих необходимость времени и интересы Церкви требуют некоторого послабления" [14]. Мы желаем здесь возбудить ваше религиозное рвение против постыдного союза, созданного в отношении церковного целибата, каковой союз, как вы знаете, продвигается и расширяется все больше и больше; некоторые церковнослужители, объединив для сего свои усилия с усилиями развращенных философов нашего века, забывшие свою сущность и свой долг, увлеченные приманкой сладострастия до такой степени распущенности, что дерзнули в нескольких местах обратить к государям повторяющиеся публичные прошения об уничтожении сей святой дисциплины. Но Нам тягостно долго занимать вас беседой о сих постыдных попытках, и Мы лучше доверимся вашей вере, дабы возложить на вас сохранять, карать и защищать всеми вашими силами, следуя правилам святых канонов, столь важный закон, на который направляемы со всех сторон стрелы распутников.

Честный брак христиан, названный святым Павлом великим таинством во Христе и Церкви [15], требует наших общих забот для воспрепятствования нанесению удара недостаточно точными мнениями или же силой и действием святости и неразрывности супружеской связи. Блаженной памяти Наш Предшественник Пий VIII вам уже настоятельно сие поручал в своем Послании, но те же гибельные козни обновляются. Следовательно, народы должны быть тщательно наставлены, что брак входит в число священных вещей и потому подвластен Церкви; дабы они имели перед очами законы, изданные Церковью по сему поводу, и благоговейно и точно подчинялись законам о свершении брака, от коих зависят сила и свойство супружеского союза. Пусть они остерегаются принимать в каком-либо отношении что-либо противное предписаниям святых канонов и постановлениям Соборов, и пусть они достаточным образом убедятся, что браки имеют несчастный конец, когда устраиваются наперекор дисциплине Церкви, либо же без призвания Бога, либо через жар страстей, без помышления супругами о Таинстве и о тайнах, которые оно означает.

Мы переходим теперь к иной причине бедствий, видеть Церковь пораженной которыми в сие время причиняет Нам страдание, а именно к "индифферентизму" или тому превратному мнению, распространившемуся во все стороны благодаря уловкам людей злых, согласно коему можно достичь вечного спасения исповеданием какой бы то ни было религии, лишь бы только нравы были правыми и честными. Для вас не будет сложным в столь ясной и очевидной области отбросить столь роковое заблуждение из среды народов, вверенных вашему попечению. Поскольку Апостол нас предупреждает: "Один Господь, одна вера, одно крещение" [16], то должны страшится думающие, что всякая религия несет средства к достижению вечного блаженства, и они должны понять то, что, по свидетельству самого Спасителя, "кто не со Мною, тот против Меня" [17], и что они, к сожалению, расточают, поскольку не собирают с Ним; и, следовательно, "без сомнения на веки погибнет, кто не придерживается католической веры, ее же целой и непорочной не соблюдает" [18]. Пусть они послушают святого Иеронима, поведавшего, что в то время, когда Церковь была разделена расколом на трое, он, верный своим принципам, постоянно отвечал искавшим привлечь его к своей партии: "Кто соединяется с Кафедрой Петровой, тот мой" [19]. Было бы неверным, если бы кто успокаивал себя, что он возрожден в водах крещения, ибо святой Августин ответил бы ему до сему поводу: "Один побег виноградной лозы, срезанный в винограднике, сохраняет еще ту же форму, но к чему ему сия форма, если он вовсе не питается от своего корня?" [20].

Из сего отравленного источника "индифферентизма" проистекает то нелепое и ошибочное правило, или скорее бред, согласно которому должно подтверждать и обеспечивать кому бы то ни было "свободу совести". Сему опасному заблуждению приготовляют путь через полную и неограниченную свободу мнений, распространяющуюся вширь, к несчастию религиозного и гражданского общества, некоторыми, повторяющими с крайним бесстыдством, что сие приведет к определенным преимуществам для религии. Но, как говорил святой Августин, "что может скорее умертвить душу, чем свобода заблуждения?" [21]. В самом деле, всякая узда, могущая удержать людей на путях истины, будучи снятой бросит в бездну их склонную ко злу природу; и мы можем воистину сказать, что кладезь бездны открыт, сей кладезь, из коего святой Иоанн видел исходящим дым, помрачивший солнце, и выходящей саранчу, опустошавшую землю [22]. Отсюда широко распространенные среди народа извращение умов, глубочайшее развращение молодежи, пренебрежение святыми вещами и наиболее уважаемыми законами, одним словом, смертельнейшее бедствие для общества, ибо опыт с глубокой древности показывает, что государства, блиставшие своими богатством, могуществом, славой, погибли через одно сие зло, чрезмерную свободу мнений, распущенность речей и любовь к новшествам.

Сюда относится и та гибельная свобода, коей не могли достаточно ужаснуться, свобода печати для опубликования каких бы то ни было писаний, которой некоторые дерзают домогаться и распространяют с таким шумом и жаром. Мы пришли в ужас, Достопочтенные Братья, рассмотрев, какими мы обременены учениями или скорее какими чудовищными заблуждениями, и видя, что оные распространяются вдаль и повсюду множеством книг и всякого рода писаний, малых по объему, но наполненных злобой, откуда исходит проклятие, распространяющееся, Мы оплакиваем сие, по лицу земли. Тем временем являются те, кто, о горе, впадают в увлечение до такой степени бесстыдства, что настойчиво утверждают, будто поток заблуждений, выходящий оттуда, надлежащим образом восполняется книгой, которая посреди сего неистовства развращенности выступила бы в защиту религии и истины. Однако, является определенно недозволенным и противным всем понятиям о справедливости делать преднамеренно конкретное и весьма великое зло на основании того, что есть надежда, что из сего воспоследует нечто доброе. Какой человек в здравом уме скажет, что надо дозволить свободно распространять яды, публично продавать и передавать их, даже в виде питья, на основании того, что имеется такое лекарство, благодаря которому употребившие яды смогут иногда избежать смерти?

Дисциплина Церкви, начиная даже с Апостольских времен [23], надлежащим образом разделяла то, что мы читаем, публично сжигая множество дурных книг. Достаточно бегло просмотреть законы, изданные на сию тему V Латеранским Собором, и на Конституцию, изданную затем Нашим блаженной памяти предшественником Львом X, дабы противодействовать тому, "чтобы те, которые были мудро призваны для приращения веры и распространения полезных наук, были бы направлены к противоположной цели и нанесли ущерб спасению верующих" [24]. Сие было так же предметом забот Отцов Тридентского Собора, издавшего, для доставления лекарства столь великому злу, спасительный декрет, предписавший составить индекс книг, кои содержали бы дурное учение [25]. "Надо бороться силой,– говорит Наш блаженной памяти предшественник Климент XIII в своем Окружном Послании о запрещении вредоносных книг,– надо бороться силой, тем паче, что дело сего требует, и стараться искоренять сию смертоносную язву; ибо никогда не уничтожить предмет заблуждении иначе, как предавая огню составные части зла" [26]. Вследствие сей постоянной заботы, с коей Апостольский Престол во все времена старался осуждать подозрительные и вредные книги и изымать их из рук верующих, является достаточно очевидным, насколько ложно, безрассудно, оскорбительно для Апостольского Престола и полно бедствиями для христианского народа учение тех, кто не только отвергают цензуру книг как слишком тягостное иго, но, дойдя до предела злобности, представляют ее противостоящей принципам права и справедливости и дерзают отказывать Церкви в праве ее устанавливать и осуществлять.

Поскольку Мы учили, что распространяемые среди народа писания провозглашают определенные учения, колеблющие верность и покорность в отношении государей и разжигающие повсюду очаги мятежа, следует с заботой воспрепятствовать тому, чтобы столь обманутые народы были бы увлечены за пределы своего долга. Пусть все принимают во внимание, что, согласно учению Апостола, "нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящиеся власти противятся Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение" [27]. Итак, законы Божеские и человеческие восстают против силящихся постыдными кознями мятежа и бунта поколебать верность государям и низвергнуть их с престолов.

Посему, дабы не запятнать себя столь позорно, первые христиане посреди неистовства гонений могли, однако, хорошо служить императорам и трудиться для блага империи, ибо является установленным, что они так действовали. Они восхитительным образом свидетельствовали об этом не только своей готовностью тщательно и быстро делать то, что им поручено, но еще и своей отвагой, проливая кровь в сражениях. "Христианские солдаты,– говорит святой Августин,– служили нечестивому императору; но если возникал вопрос о деле Иисуса Христа, они признавали только Его, сущего на небесах. Они отличали вечного Господа от господина земного. И, однако, ради вечного Господа, были покорны господину земному [28]. Сие имел перед очами непобедимый мученик Маврикий, предводитель Фиванского легиона, когда он, как сообщает святой Евхерий, ответил императору: "Мы твои солдаты, цезарь, но, однако, рабы Божии, мы открыто сие признаем... И теперь даже угроза утратить жизнь нисколько не побуждает нас к мятежу, мы имеем оружие, но вовсе не сопротивляемся, ибо предпочитаем лучше умереть, чем убить" [29]. Сия верность христиан воссияете еще большим блеском, если заметить вместе с Тертуллианом, что тогда христиане "не испытывали недостатка ни в числе, ни в силе, если бы пожелали показать себя открыто врагам. Мы существуем недавно,– говорит он,– и уже наполняем все, ваши города, острова, крепости, муниципии, собрания, лагеря, племена, декурии. дворцы, сенат, форум... Сколь были бы мы готовы и предрасположены учинить, хотя и с неравными силами, войну, мы, охотно бы убивавшие, если бы наша религия не обязывала нас скорее умереть, чем убить?... Если бы мы отделились от вас, сколь единая и великая масса людей ушла бы в некую удаленную часть мира; утрата стольких граждан, каковы бы они ни были, привела бы в замешательство ваше могущество, наказанное даже одним сим оставлением. Без сомнения вы ужаснулись бы вашим одиночеством...; вы искали бы над кем господствовать; у вас осталось бы врагов больше чем граждан; теперь же вы имеете меньше врагов по причине множества христиан" [30]. Сии прекрасные примеры нерушимой покорности государям, бывшие необходимым следствием святых предписаний христианской религии, осуждают гнусную дерзость и злобу тех, кто, воспаленные неумеренным рвением к свободе, всеми своими силами стараются поколебать и ниспровергнуть права властей, однако, в сущности, приносят народу только рабство под маской свободы. Сие есть то, к чему клонились преступные бредни и намерения вальденсов, беггардов, сторонников Уиклифа и иных сынов Велиала, бывших отбросами и позором рода человеческого, часто и справедливо поражаемых за то анафемами Апостольского Престола. Те обманщики, которые работают для той же цели, так же стремятся лишь к возможности вместе с Лютером радоваться быть свободными по отношению ко всем, и для более легкого и быстрого достижения сего они дерзко испытывают самые преступные начинания.

Мы не имели бы никаких благоприятных перспектив для религии и правительств, следуя голосу желающих отделения Церкви от государства и разрыва взаимного согласия царства и священства. Ибо является очевидным, что сие согласие, всегда бывшее столь благоприятным и спасительным для интересов религии и гражданской власти, подвергается опасности от сторонников необузданной свободы.

К иным причинам горечи и тревог, главным образом мучащих и печалящих Нас в общей опасности, присоединяются определенные заметные ассоциации и объединения, где делают одно общее дело с людьми всяких религий, в том числе и ложных, и где, прикрываясь уважением к религии, но воистину через стремление к новшествам и ради возбуждения повсюду мятежей, восхваляют всякий вид свободы, подстрекают к смутам вопреки благу Церкви и Государства, разрушают наиболее уважаемую власть.

Без сомнения со скорбью, но равно с доверием к Тому, Кто запрещает ветрам и возвращает тишину, Мы пишем все сие, Достопочтенные Братья, дабы вы, прикрываясь щитом веры, старались отважно сражаться ради Господа. Вам особенно надлежит проявлять себя оплотом против всякого высокоумия, возвышающего себя в противовес Божественному учению, Обнажите меч, который есть Слово Божие, и пусть жаждущие справедливости получат от вас хлеб сего слова. Призванные работать в винограднике Господнем, помышляйте и трудитесь вместе только лишь над тем, чтобы вырывать с доверенного вам поля всякий горький корень, заглушать всякое порочное семя, растить изобилующий добродетелью урожай. Охватывая в своей отеческой любви занимающихся церковными науками и философскими вопросами, крепко увещевайте их не доверяться неблагоразумно только лишь своему разумению, могущему увести их с пути истины и увлечь на нечестивые дороги. Пусть они помнят, что Бог есть "руководитель к мудрости и исправитель мудрых" [31], и что нельзя познать Бога без Бога, Который через Свое Слово учит людей познанию Бога [32]. Гордому или, скорее, безрассудному присуще взвешивать на человеческих весах тайны веры, которые превыше всякого ума [33], и полагаться на свой разум, являющийся слабым и немощным через состояние человеческой природы.

Пусть государи, наши дражайшие чада во Христе Иисусе, благоприятствуют своей поддержкой и властью сим наставлениям, составленным Нами ради спасения религии и государства. Пусть они принимают во внимание, что власть им была дана не только для земного управления, но в особенности для защиты Церкви, и что все, делающееся на пользу Церкви, делается ради их могущества и спокойствия. Пусть они даже внушают себе, что дело религии должно быть им более дорого, чем дело трона, и что более важным для них является, можем сказать с Папой святым Львом, "чтобы венец веры был бы присоединен из рук Божиих к их диадеме". Поставленные отцами и попечителями народов, они доставят последним мир и истинное, постоянное и процветающее спокойствие, если направят все свои заботы на удерживание неповрежденными религии и благочестия к Богу, Который носит надпись на одежде своей: "Царь царей и Господь господствующих" [34].

Но, дабы все сие счастливо совершилось, возведем очи и руки к Пресвятой Деве Марии, одной уничтожившей все ереси, составляющей самое великое сосредоточие нашего доверия, или, скорее, являющейся основой нашего упования [35]. Пусть, посреди неотложных нужд стада Господня, она своим покровительством вымолит благоприятное завершение наших усилий, намерений и действий. Мы настойчиво и в смиренных молитвах просим Блаженного Петра Князя Апостолов, и Павла его сотоварища в Апостольском служении, чтобы вы могли с непоколебимой твердостью противодействовать возведению иного основания, кроме установленного Богом. Мы имеем, стало быть, то сладчайшее упование, что Создатель и предмет нашей веры, утешит нас в терзаниях, внезапно пришедших со всех сторон, и Мы даем вам с любовью. Достопочтенные Братья, к вам и к овцам, вверенным вашему попечению. Апостольское Благословение, залог небесной помощи.

Дано в Риме, у Святой Марии Великой, в день 18 перед сентябрьскими Календами, в торжественный день Успения Вложенной Девы Марии, в год от Воплощения Господа 1832, во второй год Нашего Первосвященнического служения.

Примечания