11 октября 1998 года Тереза Бенедикта Креста, «дева и мученица», по высочайшему указу Папы Римского Иоанна Павла П была причислена к лику святых. А дата ее кончины — 9 августа – Апостольским престолом объявлена днем литургического поминовения Эдит Штейн во всех католических церквях мира.


В главной церкви хайфского монастыря кармелитов «Стела марис» находится странная, на первый взгляд, мемориальная доска. На ней среди прочего можно увидеть крест, шестиконечную звезду, раскрытую книгу с латинской надписью и колючую проволоку. Подпись внизу гласит о том, что доска посвящена Эдит Штейн – Терезе Бенедикте Креста.

Эдит Штейн родилась 12 октября 1891 года в немецком городе Бреслау (ныне польский Вроцлав) в многодетной еврейской семье, в которой Эдит была одиннадцатым ребенком. Девочке исполнилось два года, когда умер отец, и главой семьи стала мать — мудрая, мужественная, глубоко религиозная женщина. С раннего детства Эдит, воспитывавшаяся в строгих еврейских традициях, отличалась независимостью суждений и пытливым умом. Уже в пятнадцатилетнем возрасте она решила посвятить свою жизнь самостоятельному поиску истины и борьбе за равноправие женщин.


Через несколько лет Эдит поступает в Бреслауский университет, оказавшись единственной женщиной на философском факультете этого престижного учебного заведения Германии. Вскоре она переезжает в город Геттинген, где становится ассистенткой преподавателя местного университета, философа Эдмунда Гуссерля.

Этот весьма неординарный ученый был основателем феноменологии – особого направления в психологии, предметом которого является изучение и описание психических феноменов. Личность Э. Гуссерля, его своеобразное учение и незаурядный ум оказали определяющее влияние на всю последующую жизнь Эдит. Под его руководством она защищает диплом, готовится к преподавательской деятельности, а затем, с переездом Э. Гуссерля в университет Фрейбурга, едет в этот город, где получает задание заняться научной обработкой огромного архива своего учителя.

Наряду с этим Э.Штейн продолжает исследовательскую деятельность в области религиоведения, а также посвящает два года своей жизни службе в германской армии, в качестве сестры милосердия – шла I-я мировая война.

Поиск нестандартных ответов на главные жизненные вопросы приводят в конечном итоге Э. Штейн, эту постоянно мятущуюся натуру, в лоно религии. Оказавшись однажды в католическом храме, она поразилась тому, как некая простая женщина вошла туда помолиться с продуктовой сумкой в руках. «Мне показалось это странным, — писала она впоследствии. – В синагоги и протестантские церкви, где мне приходилось бывать, можно было заходить только во время богослужения. То, что люди могут войти в церковь на минутку, как будто по привычке или для непринужденной беседы, так меня поразило, что забыть эту сцену я уже не смогла никогда».

В 1917 г. на фронте был убит А. Рейнах, сотрудник Э. Гуссерля и хороший друг Эдит. По просьбе его вдовы Э. Штейн занялась подготовкой к изданию философских работ погибшего, что в свою очередь сблизило двух женщин. Штейн невероятно поразило то, что, несмотря на смерть мужа, ее новая знакомая, недавно принявшая христианство, сумела сохранить высокий моральный дух и душевное спокойствие. «Это было моей первой встречей с Крестом, с той божественной силой, которую Крест дает несущим его. Впервые мне видимым образом явилась Церковь, рожденная благодаря Страстям Христовым и победившая смерть. В этот момент мое неверие пало, иудаизм поблек в моих глазах, тогда как в сердце моем восходил свет Христов. И поэтому, став кармелиткой, я добавила к своему имени слово «Крест», — вспоминала она.

Прошло, однако, долгих четыре года, пока этот «феномен» привел Э.Штейн к решению принять христианство. Способствовал этому событию еще один знаковый эпизод в ее жизни. Летом 1921 года она гостила у своих друзей, недавно принявших протестантизм. Однажды вечером, когда хозяев не было дома, Эдит заглянула в их библиотеку. Вот ее рассказ о том, что произошло далее: «Не выбирая, я взяла первую книгу, попавшуюся мне под руку. Это был толстый том, озаглавленный «Жизнь святой Терезы Авильской». Я начала читать его, и чтение так захватило меня, что я не отрывалась, пока не дочитала книгу до конца. Закрыв ее, я должна была признаться самой себе: это правда!»

Уточним, что речь идет о жившей в ХVI веке Терезе Авильской — испанском мистике, монахине-кармелитке, которая считается, наряду со св. Иаковом, покровителем этой страны. Кроме того, Тереза Авильская – одна из лучших писателей испанского «золотого века». Ее письма представляют собой проникнутые горячей верой, вдохновенные проповеди и наставления и по праву занимают почётное место в эпистолярной литературе Испании. Сестра Тереза основала в городе Авила (провинция Кастилия) женскую кармелитскую обитель, по примеру которой впоследствии стали создаваться подобные монастыри во многих европейских странах. Преследуемая при жизни инквизицией, она через четыре десятилетия после кончины была причислена католической церковью к лику святых.

Понятно, что встреча с литературным наследием столь незаурядной личности не могла не стать судьбоносной для восторженной и ищущей истину Эдит Штейн. И действительно, на следующее утро она покупает католический катехизис (изложение христианского вероучения в форме вопросов и ответов), а затем, тщательно его изучив, отправляется на своё первое в жизни богослужение. Вот как она пишет об этом: «Не было ничего, что осталось бы мне непонятным. Я поняла даже малейшие детали обряда. В конце службы я прошла в ризницу и после краткой беседы со священником попросила его крестить меня.

Он посмотрел на меня с изумлением и ответил, что для того, чтобы войти в лоно церкви, необходима некоторая подготовка.
— Как давно исповедуете вы вероучение католической церкви? – спросил он. – И кто занимается вашим образованием?
Вместо ответа я была в состоянии только пробормотать:
— Прошу вас, достопочтимый отец, проэкзаменуйте меня».

После долгой беседы священник признал, что нет ни одного положения вероучения, ей неизвестного. Крещение Э.Штейн, при котором она добавила к своему еврейскому имени Эдит христианское «Тереза», произошло в канун Рождества 1922 года.

С самого начала служения новой вере Э.Штейн стремится уйти в кармелитскую обитель. Однако ее новые покровители запрещают ей вступать в затворничество немедленно, утверждая, что прежде она обязана исполнить свой долг в мирской жизни. Первое десятилетие после своего обращения Эдит проводит в доминиканской школе для девочек в качестве «госпожи учительницы», преподавая там немецкий язык и литературу. Она ведет уединенный, почти монашеский образ жизни, изучает историю философской католической мысли (в частности труды Фомы Аквинского), сопоставляя ее с законами любимой ею феноменологии. Выполненный Э. Штейн в эти годы блестящий перевод трактата Фомы Аквинского «De Veritate» отличался не только высоким профессионализмом, но и глубиной приведенных ею в этой работе комментариев. В то же время она начинает разрабатывать и публиковать собственные оригинальные труды, что ставит ее в ряд выдающихся религиозных мыслителей своего времени. В период между 1928 и 1932 годами Э. Штейн принимает участие в многочисленных международных конференциях и симпозиумах. В 1932 году она получает разрешение на преподавание в Высшем германском научно-педагогическом институте в Мюнстере. «Среди всех преподавателей она была самой последовательной и бескомпромиссной защитницей католического мировоззрения. Ей не было равной по остроте ума, широте культуры, совершенству формы изложения и внутренней убежденности», — отмечали ее благодарные студенты.

Не прошло, однако, и года с начала преподавательской деятельности Э.Штейн в Мюнстере, как в Германии к власти приходят нацисты, одним из первых законов которых стало запрещение евреям занимать какие бы то ни было общественные должности. 25 февраля 1933 года Э.Штейн проводит свое последнее занятие в университете… Уже ничто не удерживает ее в мирской жизни, и ей позволяется осуществить свою давнюю мечту – Эдит уходит в кармелитский монастырь в Кельне, где она принимает имя Тереза Бенедикта Креста.12 апреля 1933 года Эдит Штейн, совместно с другими прогрессивно мыслящими немецкими интеллектуалами, пишет коллективное письмо Папе Римскому Пию ХI, в котором высказывается пожелание к Апостольскому престолу выступить против нацистской «войны на уничтожение еврейской крови». «Не только евреи, но также и тысячи верующих католиков в Германии – мы полагаем, что и во всем мире – уже несколько недель ждут и надеются, что Церковь Христова выступит во имя Христа против этого зла», — говорилось, в частности, в этом смелом послании. В нем также отмечалось, что католики «больше всего боятся за образ самой Церкви в мире, если молчание будет продолжаться. Мы также убеждены, что этим молчанием нельзя добиться мира от германского правительства». Э.Штейн упоминает об этом письме в автобиографии 1938 года: «Я знаю, что мое письмо в запечатанном виде было доставлено Святому Отцу. Я и мои близкие даже получили его благословение. Но продолжения не последовало. Мои страхи по поводу будущего германских католиков оправдались в последующие годы». Историки до сих пор не знают, что стало с этим письмом. Можно, однако, с уверенностью сказать, что это был первый призыв к Ватикану вступиться за евреев.

В затворничестве кельнского кармелитского монастыря новая послушница поначалу живет, как и все остальные сестры, которые, впрочем, ничего не ведали ни об ее мирской славе, ни о выдающихся способностях. Однако духовное начальство все же считает, что таланты Терезы Бенедикты должны использоваться с максимальной пользой, и ей предписывают продолжать, насколько это возможно при новом монашеском образе жизни, свою научную деятельность. Это повеление дает ей возможность заново переписать и творчески переработать свой главный философский труд «Конечное существо и вечное Существо» объемом более чем в тысячу триста страниц труд, который немецкие издательства, опасаясь за свою безопасность, опубликовать отказываются.

В 1938 году, дабы спасти Эдит Штейн от неминуемой гибели, ее переводят в Голландию, в монастырь города Эхта. Она переезжает туда вместе с родной сестрой Розой, обратившейся под влиянием Эдит в католичество и готовящейся вскоре принять монашество. В сентябре 1939 года начинается II мировая война, а в 1942 году – массовая депортация евреев из Голландии. Епископат Нидерландов активно выступает против этой варварской акции нацистов — и оккупационные власти обещают не трогать евреев, обратившихся в католичество. Однако голландским эпископам эта уступка кажется недостаточной, и в их коллективном письме, прочитанном во всех церквах страны 26 июля 1942 года, они официально осуждают изгнание евреев. В отместку за это на следующее утро немецкое командование отдает секретное распоряжение: «Поскольку католические епископы вмешались в дела, их лично не затрагивающие, все евреи-католики должны быть депортированы в течение недели. Никакое вмешательство в их защиту не должно приниматься во внимание». Впоследствии, когда отправка евреев в лагеря смерти была в самом разгаре, последовала и официальная реакция нацистского руководства:
«Если католическое духовенство не хочет взять на себя труд вести переговоры с нами, мы, со своей стороны, вынуждены считать католиков еврейской крови своими злейшими врагами и, следовательно, как можно быстрее депортировать их на восток».

27 июля 1942 года сотрудники гестапо прибыли в Эхт, чтобы арестовать «затворницу-еврейку». Монахини, охваченные ужасом происходящего, услышали последние слова Эдит Штейн, обращеные к сестре Розе: «Пойдем за наш народ». В записке же, переданной ею позднее для настоятельницы обители, Тереза Бенедикта Креста писала: «… я бы в этой ситуации уже ничего не предпринимала. Я всем довольна. «Науку Креста» можно постичь только тогда, когда чувствуешь бремя креста во всей его полноте. Я была в этом убеждена с первого момента и от всего сердца сказала: «Ave crux, spes unica» («Радуйся, о Крест, единая надежда»).

Эдит Штейн оказывается в лагере Вестерборк. Дошедшие до нас от очевидцев сведения о последних днях ее пребывания там, на этой страшной фабрике смерти, рисуют образ женщины, «выделявшейся своим спокойствием и умиротворенностью. Вопли, жалобы, лихорадочно возбужденный ужас заключённых были неописуемы. Сестра Бенедикта проходила среди толпы женщин как ангел-хранитель, успокаивая одних, помогая другим. Многие матери, казалось, впали в состояние прострации, граничащее с безумием, — они кричали как умалишенные, забыв о детях. Сестра Бенедикта занималась маленькими детьми, мыла их, причесывала, добывала им пищу и оказывала необходимую помощь. На протяжении всего времени, пока она оставалась в лагере, она оказывала окружающим помощь, исполненную такого милосердия, что одно воспоминание об этом глубоко трогало всех». Вскоре Эдит Штейн – Терезу Бенедикта Креста, еврейку и католическую монахиню перевозят в Освенцим, где 9 августа 1942 она погибает в газовой камере…

В судьбе Э.Штейн, как в зеркале, отразилась трагедия страшных 40-х годов ХХ века. Это было время, когда большая часть христиан утратила свою веру и стала исповедовать новую религию – веру в «арийскую кровь». Эдит, еврейка, была убита потому, что в ее жилах не текла «арийская кровь»; была убита, будучи христианкой, убита носителями новой, бесчеловечной веры; убита в отместку силам, которые имели мужество осудить эту бесчеловечность. Эдит Штейн принадлежала одновременно и христианству, и народу еврейскому. Более того, ее жизнь — пример того, сколь глубоко христианство связано с иудейством и сколь варварским, вандалистским и безбожным становится христианский народ, когда он предает гуманность своей веры и ополчается против корней своего священного прошлого.

1 мая 1967 года на кельнском городском стадионе в присутствии Папы Римского Иоанна Павла П состоялась торжественная церемония канонизации Эдит Штейн. В ней приняли участие также родственники Э.Штейн, в том числе ее племянница Сюзанна Батцдорф. В своем выступлении она сказала: «Можно быть иудейкой и при этом находиться здесь в Кельне, чтобы отдать дань уважения Эдит Штейн. И, несмотря на это, есть место для горечи. Миллионы наблюдали сегодня за тем, как Папа Римский провел канонизацию Эдит Штейн. Но в 1933 году она не получила никакого ответа от Папы, когда пыталась обратить его внимание на судьбу еврейского народа. И все же в канонизации моей тети я вижу символический жест со стороны католической церкви – улучшить свои взаимоотношения с еврейским миром, а также попытку раскаяния за события, которые, возможно, могли совершиться по-другому, хотя этого, к сожалению, не произошло».


http://katolikforum.ru/index.php?showtopic=365

Схожі матеріали: