В субботу 13 октября 2012 года по случаю «Дней Традиции», проводимых в Вильпрё (Франция), епископ Альфонсо де Галаррета провёл эту конференцию, в которой он анализирует состояние отношений между Сообществом Святого Пия Х и Римом.

Дорогие слушатели, дорогие монахи, мои дорогие верные, дорогие друзья, Я собираюсь поговорить с вами о свойствах духовной, христианской, католической битвы, об особенностях, которые должно принимать сражение за веру, и, конечно, сказать вам пару слов о ситуации, сложившейся между Сообществом и Римом.

Книга Иова говорит: "Militia est vita hominis super terram et sicut dies mercenarii dies ejus” (Иов VII,1) – «Битва есть жизнь человека на земле, и дни его, как дни наёмника». Жизнь человека на земле – это время воинской службы. Итак, Писание, книга Иова, предлагает нам этот чрезвычайно интересный образ.

Если жизнь каждого человека на земле – битва, то в куда большей степени – жизнь католика, христианина, который крещён, миропомазан, и поэтому участвует в этой битве за Христа Царя. И я сказал бы, что если жизнь каждого христианина – это бой, то жизнь христианина сегодня – это в высшей степени бой, сражение, время службы. Это высказывание, как видно, утверждает необходимость сражаться: это неизбежно, в таком положении находимся мы, люди, и это не является чем-то новым: людям всегда и везде приходилось сражаться. В жизни есть сражения, но превыше их всех битва за то, чтобы обрести вечность, что подразумевае сразу многое.

Поэтому нам нужен боевой дух. Что требуется от солдата? Конечно, он должен быть готов сражаться, бороться, быть храбрым и благородным.
Эта краткая цитата отсылает к Провидению, ведь и солдат и наёмник служат полководцу, и поэтому мы сражаемся за Бога, бьёмся на стороне Господа нашего Иисуса Христа. Господь наш Иисус Христос – наш Глава, наш Полководец, но он ещё и Хозяин истории, и его Провидение правит даже мельчайшими событиями.

Святой Иоанн Креста говорит: «всё – Провидение», в том смысле, что всё, что случается с нами, посылается нам по сознательному и намеренному решению Провидения.

Сверхъестественный взгляд на битву веры
Итак, солдат и наёмник сражаются ради победы, и если наша жизнь здесь, внизу – это бой, значит, победа ждёт на на сей земле. Если вся наша жизнь – битва, значит, наша победа - в Вечности.

Я думаю, что нам нужно хранить такой сверхъестественный, исполненный верой взгляд на битву. В этой жизни, на этой земле мы боремся за венец вечности. Но это не знает, что можно дезертировать, потому что христианин и католик знает, что эта битва, битва нынешней жизни, бушует, что она очень существенна, что сражаться надо. Однако если мы знаем, что окончательная победа лежит в Вечности, нам, так сказать, не обязательна победа в этой жизни, если её не пожелает Бог. Ведь наша победа – это завоевать Вечность для нас и для тех, кто нам дорог. Более того, этот краткий стих из книги Иова являет нам и другие особенности нашей битвы: так, она тяжка – то есть трудна. Битва за веру, сверхъестественная, духовная битва, подразумевает страдания и испытания, сомнения и даже поражения – в этой жизни.

У святой Терезы Авильской есть одно очень красивое изречение, в котором она говорит, что от христианина требуется не победить, но сражаться; или, иначе, она объясняет, что сражаться за веру – это и есть уже победа христианина. И один писатель сказал: «Действительно, Бог не требует от нас победы, но он требует, чтобы мы не проиграли». Это размышление довольно интересно. Вы понимаете, что это можно очень хорошо применить к нынешнему кризису в Церкви. Бог не требует от нас победить. Он – Тот, кто дарует победу, если желает, когда желает и как желает. Это ничего Ему не стоит. Но он требует от нас защищать то доброе, что у нас есть, и не дать покорить себя.

Учительство кардинала Пия
У кардинала Пия есть отрывок, который я хочу вам зачитать. Он исполнен верой и наставлением, и очень хорошо сформулирован:

«Мудрый муж из Идумеи сказал: «Жизнь человека на Земле – битва» (Иов VII, 1), и эта истина применима к обществу так же, как и к отдельным людям. Будучи составлен из двух сущностно разных материй, каждый сын Адама несёт в себе, подобно жене Исаака, двух человек, которые спорят и сражаются один с другим (Быт. ХХV, 22). Эти два человека, или, если хотите, две природы, имеют противоположные влечения и склонности. Земной человек, которого влечёт закон чувств, вечно восстаёт против человека небесного, которым правит закон духа (Гал. V, 17). Это – глубоко укоренённый антагонизм, который здесь, внизу, может завершиться лишь позорным поражением духа, который опустит руки перед плотью и предаст себя ей в рабство» [1].

Итак, поэтому есть лишь один способ обрести мир в этой битве и лишь один способ «мирного поведения» - это дать победу плоти. И если мы не хотим такого мира, мы обязаны сражаться вплоть до нашей смерти, ибо триумф ожидает в ином мире. Это – то, что кардинал Пий желал поведать нам: «Так что скажем это, мои братья: жизнь человека на земле, жизнь добродетели, жизнь долга – это благородный союз и святой крестовый поход всех способностей нашей души, при поддержке благодати, против всех объединённых сил плоти, мира и ада: Militia est vita hominis super terram».
Это – нашо личное сражение, но также и сражение публичное, общественное. «Теперь, если рассмотреть те же враждебные стихии, те же противостоящие силы, не только в пределах одного человека, но в собрании людей, что зовётся обществом, тогда битва принимает большие масштабы». И епископ Пуатье цитирует Писание, книгу Бытия: «Господь сказал Ревекке: два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему» (Быт XXV, 23). Итак, мои братья, человечество состоит из двух людей, людей духа и людей плоти. Один предстаёт словно воплощение души и всего, что в ней благородно и возвышенно. Другой воплощает плоть и всё, что в ней есть грубого и земного». Самое большое несчастье, которое может постичь народ – перемирие между этими противоположными силами. Такое было в язычестве. И Святой Дух, который живописал нам картину всех общественных и семейных зол, которые последуют за подобной чудовищной капитуляцией (Прем. XIV), завершает портрет финальным мазком: человек, бездумно живущий в этом застое, которое в тысячу раз хуже войны, обманывается до такой степени, что называет эти многочисленные и великие злодейства – миром».
Это в точности наше сегодняшее положение, не правда ли? Мир, мир, мир!

«Фатальная бесчувственность!», - продолжает кардинал Пий, - «которая есть не что иное, как бесчувственность смерти, мрачный покой, подобный тихому, спокойному копошению червей в чреве трупа».

«Человечество разлагалось в этом состоянии приземлённости и нравственного отупения, когда Сын Божий пришёл на Землю, чтобы принести не мир, но меч (Мф X, 34). Бог-Творец вложил в руки человека меч духа, дабы тот сражался против плоти, но человек позорно позволил тому выпасть. Иисус Христос, как сказали другие прежде меня [2], подобрал его из недостойной пыли, где тот лежал долгое время; затем, обмакнув его в свою Кровь, проверив его, так сказать, на своём собственном Теле, возвратил его, ещё острее и пронзительнее, чем когда бы то ни было, новому народу, который Он пришёл установить на Земле. И тогда снова началось в человечестве противостояние плоти и духа, которое не прекратится до конца мира: Non veni pacem mittere, sed gladium (не мир пришёл Я принести, но меч)».

Эта выдержка из кардинала Пая длинная, но вы видите, что в ней есть всё, всё сказано, и сказано очень хорошо. Это неизбежное сражение, о котором говорит Иов и слово Божие, не только личный, внутренний конфликт, ограниченный домом или школой, это также по существу общественная, политическая и религиозная битва. Ибо есть два духа, два града. Мы должы вступить в этот неизбежный бой и принять его. По моему мнению, этот образ позволяет хорошо представить, в чём закличаются битва за веру, христианская битва в городе, битва за Традицию в этом ужасном кризисе Церкви (sic), в эти времена отступничества. Итак, я перейду на некоторые размышления о нашей недавней битве, через которую мы прошли в этом году, которая была исключительно тяжела – говоря честно, не из-за врага, который всё тот же, что всегда, но из-за различий между нами, понятных, объяснимых, человеческих различий. Мы не должны спускать знамёна из-за того, что мы обнаружили, что все мы – люди. У нас те же недостатки, что у всех, вообще всех после первородного греха: невежество, злоба, слабость.

Это и есть, говоря по делу, причина всех трудностей, случившихся в течение прошлого учебного года: трудности и испытания среди нас – которые, как правило, наиболее тяжёлые и болезненные испытания. Вот почему мы не должны принимать их с лёгкостью, и тем более разрешать их бездумно. Это – вроде семейного конфликта: он должен быть разрешён с великим тактом, с большой любовью, с огромным благоразумием, с осторожностью, но он, несомненно, должен быть разрешён!

Краткий исторический обзор наших отношений с Римом
Я хочу сказать вам, что я думаю: поскольку в этом кризисе мы слышим множество разных мнений, спорящих голосов, и, возможно, остаётся некое непонимание, поэтому я сказал сам себе, что вы должны знать по крайней мере мои мысли. Поэтому я кратко рассмотрю несколько фактов, чтобы объяснить их: краткий исторический обзор, который начинается с конца Крестового Похода Розария, нашей молитвенной кампании, целью которой было собрать 12 миллионов Розариев, которая закончилась на Пятидесятницу этого года. После конца этого крестового похода мы получили от Рима три ответа, один за другим. В это время предложение Сообщества о доктринальной декларации, которая была послана в апреле, находилась в Риме, и после Пятидесятницы мы получили первый ответ на неё от Конгрегации Доктрины Веры.

В этом ответе римские власти ясно сказали нам, что они отвергают, не принимают наше предложение, и сделали несколько поправок, которые сводились к тому, чтобы сказать нам: необходимо принимать Второй Ватиканский Собой, необходимо принимать дозволенность Новой Мессы, необходимо принимать живой Магистериум – то есть, иными словами, те власти, которые являются аутентичными толкователями Традиции, и поэтому могут утверждать, что традиционно, а что нет; и необходимо принимать новый Кодекс Канонического Права и т.д. Таков был их ответ.
Затем, и я думаю, что это – действие Провидения, последовало назначение архиепископа Мюллера. Его назначили главой Конгрегации Доктрины Веры, а также председателем комиссии Ecclesia Dei – той, которая отвечает за все группы, связанные с Ecclesia Dei и которая поддерживает контакт с Братством Святого Пия Х. Что ж! Этот епископ, который был назначен возглавить дикастерию и комиссию Ecclesia Dei – не считая того, что он подверг сомнению некоторые истины веры – ныне страж веры. Он, скажем так, старый знакомый Братства, поскольку он был епископом Регенсбурга, диоцеза, где расположена наша семинария в Цайцкоффене, и мы уже пережили трудности и столкновения с ним. Три года назад он угрожал экскоммуникацией епископу, который собирался провести в Цайцкоффене рукоположения, и по случаю, то был я. Итак, он угрожал мне отлучением, как и дьяконам, которые собирались принять священнический сан, новым священникам. Затем он передумал, но не из-за уважения к нам. Он не любит нас, это очевидно, и он уже сказал, что епископам Сообщества нужно только одно: послать Святейшему Отцу свои письма об отставке и пойти запереться в монастыре. Довольно грубо, не правда ли? Потом он, не мудрствуя лукаво, сказал, что нам только надо принять

Собор, и всё. Больше обсуждать было нечего. Мы получили такой ответ как раз тогда, когда ожидания просвещения от Святого Духа. Затем, перед Генеральным Капитулом, наш Генеральный Настоятель написал Папе, чтобы узнать, каким был в действительности его ответ, поскольку немалая часть неприятностей, которые мы пережили, связана с тем, что из Рима приходили разные сообщения.

Некоторые из церковных властей сказали нам: ответ Конгрегации Доктрины Веры официальный, они делают свою работу, но не обращайте на него внимания, просто подшейте его: в любом случае мы желаем соглашения, и хотим признать вас такими, какие вы есть. Но ответ Конгрегации Доктрины Веры и назначение архиепископа Мюллера не сходились с этим сообщением. Поэтому, чтобы добраться до сути вещей, епископ Фелле написал Папе, чтобы узнать, каким на самом деле был его ответ и его мысли. И прямо перед Капитулом, во время предшествующих ему реколлекций, монсеньор получил ответ – и это был первый ответ от Папы епископу Фелле – и в воскресенье, за столом, после окончания реколлекций, он сказал нам: вот, я получил ответ от Папы, в котором тот подтверждает, что ответ Конгрегации Доктрины Веры – это правильный ответ, что он его одобрил. И напоминает их требования, их sine qua non для канонического признания, подытоживая их в трёх пунктах:
1) признать, что живой Магистериум, то есть римские власти, есть аутентичный толкователь Предания, 2) что Второй Ватиканский собор находится в совершенном согласии с Преданием, и что принимать его обязательно, 3) что мы должы принять действительность и законность новой Мессы.
Было написано «liceity» - на французском это слово имеет немного двусмысленное значение. Оно может значить просто «законный», то есть всё, что соответствует законам, но в каноническом языке оно гораздо глубже и значит, что это истинный закон, что это установление закона. Но Церковь не может иметь никакого закона, противоречащего католической вере. Мы осудили законность, в этом смысле, литургической реформы и новой Мессы, потому что она не может иметь силу закона для Церкви, это невозможно, потому что она противоречит вере, потому что при её помощи разрушают веру – а они написали «действительность и законность».

Иными словами, во всём, что важно в нашей битве – битве между двумя городами и двумя духами – во всём нужно было совершить предательство и сдаться. Конечно, тогда, в этот момент, божественный промысел прочертил фарватер для нашего Совета. Рим говорил: нет, мы останемся стоять на тех же доктринах, а вы примёте всё то, что до этого отвергали.

Генеральный Капитул (9-14 июля 2012)
Затем был Капитул. Я не могу сообщить вам многих подробностей, потому что нас обязывает конфиденциальность, но епископ Фелле сам объяснил определённые вещи, и определённые положения были обозначены в Финальной Декларации. Это – те условия, о которых вы уже знаете. Что я могу вам сказать, так это то, что божественное Провидение помогало нам в течение Капитула явно и открыто. Он прошёл очень хорошо, скажу вам честно: мы могли разговаривать спокойно, свободно, открыто: могли поднимать критические вопросы, хотя и приходилось опускать другие проблемы, которые были в начальном плане. Мы использовали для дебатов всё время, которое требовалось, и сопоставили точки зрения, как и подобает членам одной и той же конгрегации, одной армии. Это не проблема: Сообщество – это не школа для девочек, верно? Так что иногда между нами бывают споры, в этом нет ничего особенного. Почитайте кардинала Пия, когда он поддерживает публичные дебаты между епископами во Франции в девятнадцатом веке. Он разрешает их, он объясняет их, он говорит, что мы в битве, и вот она! То есть, не стоит делать из этого трагедию. Трагедией было бы оставить веру, но что вокруг вопросов благоразумного суждения возникают споры – это нормально. Есть разные аспекты, есть темпераменты, есть обстоятельства... это всё очень сложно, и нельзя вытянуть меч и разрубить гордиев узел, говоря: «вот, я разрешаю вопрос одним махом». Нет! Капитул прошёл так, как я сказал вам, и я думаю, что мы извлекли некоторые ценные уроки из испытаний, через которые мы прошли, хотя это и не было идеально, о чём тоже следует помнить. В нашей жизни всё происходит в несовершенных условиях: почитайте историю Церкви! Мы не должы требовать совершенства, не в этом миире, но мы должы всегда взирать на сущностное, на самое важное: остальное вы можете просто опустить. Разве не так мы делаем в семейной жизни? Да, так вы поступаете. Иначе ничего не устоит в этом жизни, в этом мире, да и между нами.
Некоторые люди беспокоятся: «Да, но!..». Важно видеть сложность проблемы и ситуцаии. И не забывайте, что свою роль играют страсти. Они существуют даже и в нас. И это к тому, что, по моему мнению, в эти вопросы не стоит вгрызаться. Мы должны смотреть, есть ли там сущностное или нет.

Как это вижу я, мы воистину преодолели кризис, мы прошли через него, и так, как это должно было сделать, особенно в практических вопросах, благодаря дебатам, которые позволили нам прояснить некоторые вопросы лицом к лицу, как следует взвесить аргументы, под всяческими углами зрения, рассортировать их и достичь более совершеннного понимания и ясности насчёт нашего положения; хорошей стороной испытаний является то, что из них учишься. Основываясь на этих чрезвычайно важных и продуктивных дискуссиях, мы установили некоторые условия, которые могли бы гипотетически позволить нам согласиться на каноническую нормализацию. С такой позиции, если вы поразмыслите над этим, мы рассмотрели все доктринальные и литургические вопросы с точки зрения воплощения их как практических условий.

Условия для возможной канонической регуляризации
Ныне, как я уже сказал, ничто не совершенно, и мы довольно быстро увидели после [Капитула], что разделение между необходимыми и желательными условиями было не очень аккуратным и... нежелательным. По сути, насколько мы понимаем, среди условий, которые мы обозначили, как желаемые, есть необходимые, но скорее в практическом, каноническом, конкретном порядке. Генеральный Дом Сообщества уже потребовал от Рима выполнения этих условий, и по большей части – после многочисленных споров и большого количества колебаний – Рим был готов принять их, даже и сейчас. Но цель Капитула и его забота была о том, чтобы ясно определить не столько последствия, то есть чем всё закончится, но скорее важнейшие предпосылки, которые до того мы ещё ясно не определили. Иначе говоря, в случае назначения Папы, следующего Папы, который действительно пожелает достичь соглашения с Сообществом, такие условия доктринального порядка, которые касаются учительства, верности вере, Традиции, публичному исповеданию веры, и даже публичному противостоянию тем, кто распространяет заблуждения, даже если это – церковные власти. Это – основа, на которой мы обозначили первые два условия sine qua non.

И очевидно, что там заключается всё. Я могу зачитать их вам: Первое: «Свобода хранить, передавать и преподавать священное учение непрерывного Магистериума Церкви и неизменной истины божественного Предания». Нет сомнений, подобный язык покажется вам сложноватым, но в действительности он очень точен. «Хранить» - значит, что мы будем иметь гарантию этого при любой нормализации со стороны Папы, который признает нас, иначе говоря: заверит нас в письменном соглашении, что мы можем хранить, передавать и учить священной доктрине, священной доктрине постоянного Магистериума. Потому что римские власти имеют идею эволюционирующего Магистериума, и если мы скажем просто «Магистериум», этого будет недостаточно. Если мы скажем «Магистериум всех веков», это всё ещё двусмысленно на их языке, и поэтому мы уточнили: «неизменную истину божественного Предания». Почему «неизменную»? Потому что с их точки зрения Традиция меняется... и поэтому вы видите, что это сформулировано очень аккуратно, благодаря опыту дискуссий, которые мы почти полтора года вели с римской комиссией. Продолжим с этим первым пунктом: «свобода защищать истину, поправлять и обличать, даже публично, тех, кто возвещает заблуждения или новшества Второго Ватиканского Собора о модернизме, либерализме и их следствиях». Я думаю, сложно добавить ещё что-то. Всё здесь. Это о свободе указывать ошибки и атаковать их публично, свобода публично учить истинам, которые были под запретом или молчанием, но также свобода для нас публично противостоять тем, кто распространяет заблуждения, даже если это церковные власти.

Какие ошибки? Модернистские и либеральные: Второго Ватиканского Собора и реформ, которые проистекли из него или из его последствий в доктринальном, литургическом или каноническом порядке. Всё здесь. Даже публичное сопротивление, до определённой степени, новому Кодексу Канонического Права, насколько тот пропитан коллегиальным, экуменистическим, персоналистическим духом и т. д. Всё здесь.
Затем второй пункт. «Исключительное использование литургии 1962 года», то есть всей литургии 1962 года, не только Мессы: всего, даже Понтификала, чтобы сохранить практику преподавания Таинств, которую мы имеем сейчас, включая рукоположения, Миропомазание и бракосочетания. Вы видите, что здесь мы включили некоторые грани сакраментальной и канонической практики, которые действительно необходимы нам для того, чтобы даже в случае соглашения и признания у нас была действительная практическая свобода в обстановке, которая будет по-прежнему более или менее модернистской. Мы пере-рукополагаем, если нужно, мы пере-миропомазуем, и что до браков, мы совершенно точно не принимаем некоторые новые случаи аннулирований.

Далее ещё одно из условий sine qua non: гарантия минимум одного епископа. Видите, я говорил вам, что это не идеально, потому что мы в Сообществе согласны, что мы должны требовать нескольких епископов-помощников, прелатуру. Мы все согласны, что это не проблема. Это не было проблемой раньше и сейчас тоже не проблема. Поэтому не стоит к этому придираться.

С другой стороны, мы определили, что является проблемой, потому что на деле это было не до конца ясно очерчено с нашей стороны, и из-за этого в том числе были смешанные сообщения со стороны Рима.

Также на Капитуле было решено, что если Генеральный Дом обретёт нечто важное и интересное с этими условиями, то будет избирательный Капитул, что значит, что его решение будет иметь обязующую силу для членов Сообщества. Когда Капитул совещательный, власть просит совета, но затем решает сама. Избирательный Капитул значит, что решение принимается абсолютным большинством – половина голосов плюс один, что нам кажется разумным – и Сообщество последует за этим решением.

Как показал последний Капитул, в день, когда мы получили возможность разговаривать лицом к лицу, как это и должно быть, мы преодолели проблему непонимания, которую испытывали. Очевидно, что избирательный Капитул – это очень мудрое и достаточное средство для рассмотрения и возможного утверждения того, что мы получим от Рима. Потому что почти невозможно, чтобы с большинством Настоятель Братства [обрывает предложение] – после честной дискуссии, и глубокого анализа всех аспектов, всех «за» и «против», почти невозможно, чтобы большинство ошиблось в вопросе благоразумного решения.

В этой жизни нет абсолютной гарантии, потому что никто, начиная с самого себя, не знает доподлинно, что он будет делать завтра. Поэтому Капитул оказался более чем способен найти выход из тупика, в котором мы себя обнаружили, потому что если вы внимательно посмотрите, наш последний Капитул установил абсолютно те же условия, что и Рим, только наоборот: они требуют от нас это, а мы требуем противоположного. Очевидно, возможность соглашения отдаляется, но, что важнее всего, угроза дурного соглашения, по-моему, совершенно устранена. «Совершенно» - не значит навсегда, но по крайней мере на время.

Мы также избегли разделения между нами, и это не мелочь. Тем не менее, необходимо думать об этом и понять, что если бы мы собрались разделиться, все мы, в Сообществе, в дружественных монашеских конгрегациях, в семьях, то, поскольку мы достаточно впечатляющи в бою, мы бы разодрали друг друга жестоко и настырно, как вы можете представить! Это было реально. Но благодаря пониманию между нами, благодаря решению, хоть оно и несовершенно, мы преодолели разделение, которое было бы позором для того, что мы защищаем, для истинной веры, для нашей битвы и для тех, кто предшествовал нам, архиепископа Лефевра и епископа де Кастро Майера.

Условия в свете блага, которое мы можем сделать Церкви
Далее, как я сказал, благодаря нашему опыту испытаний, дискуссий и иногда противоречий, через которые мы прошли, мы пришли к лучшему пониманию и лучшему определению действительности. Позиция Сообщества куда более точна и ясна, чем она была шесть месяцев назад. Гораздо лучше, чтобы мы не исключали возможности того, что Провидение решит совершить возвращение к вере через обращение: через возвращение Папы и некоторых кардиналов к истинному учению. Мы не исключаем этого. Это не более трудно, чем иной путь, практический путь. Мы скажем просто: если не будет возвращения Рима или следующего Папы к Традиции в теологии, в правилах, в вере, в учительстве, но если Папа пожелает просто разрешить Традицию: что за условия, которые позволили бы нам принять каноническую нормализацию в свете блага, которое мы могли бы сделать для Церкви? И это благо значительно – мы не должны отрицать такую возможность.

Я верю, что это тоже улучшение. Мы ясно определили условия, которые смогут полностью защитить нашу веру и наше сражение за веру. Но знать будущее – удел пророков либо шарлатанов. Мы же не знаем, что Бог пошлёт нам. Я приведу вам пример, гипотезу: представьте, что завтра у нас Папа в той же обстановке, что и сейчас, но он разумом не модернист, в отличие от нынешнего; вообразите, что он также не модернист и в теологии, ни разумом, ни сердцем, и что он искренне хочет вернуться к Традиции; но ему не хватает убеждённости и выносливости, чтобы держаться истинной веры; нужна по-настоящему героическая убеждённость, чтобы противостоять всему модернизму, который разъедает Церковь. Представьте, что у него нет такой убеждённости, или что он достаточно убеждён, но слаб, боязлив, зависим от окружения. Подобные примеры были в истории Церкви. Подобные епископы и Папы были. Бывали Папы, которые были очень хороши в учительстве, но имели ужасные нравы, и наоборот; очень слабые Папы; и были Папы, которые совершали ошибки. Теперь мы знаем, что они ошибались в определённых исторических решениях, что влекло ужасающие последствия.

Итак, в случае Папы, которому не хватает убеждённости, силы или средств самому разрешить нынешнюю ситуацию в Церкви, он мог бы прекрасно использовать нас как острие своего копья в этот кризис веры; он мог бы прекрасно создать нам необходимые условия, чтобы нам стать лезвием его скальпеля против этого нарыва. Кроме того, если мы подумаем, если Папа однажды даст нам такие условия, это он будет тем, кто нанесёт первый удар по цитадели Второго Ватиканского Собора и постсоборной Церкви, ибо самим этим актом он признает, что Собор содержит заблуждения, что мы можем отвергать его, и что возврат к Традиции необходим. Если только Папа примет эти требования, что почти невозможно с человеческой точки зрения, в постсоборной Церкви поднимется война. Так называемая постсоборная Церковь взорвётся изнутри, это точно. И поэтому в наших глазах канонический вопрос – это лишь маленькая деталь. Ибо если Папа даст нам два первых пункта, это будет значить, что он готов дать нам всё, в том числе на каноническом уровне, и, разумеется, мы будем просить об этом.

Необходимость и полезность испытаний
Я точно хотел сказать ещё многое; я думаю, что сказал вам самые интересные вещи. Хочу только закончить мыслью о необходимости и пользе испытаний: это католическое и традиционное учение, которое содержится в Священном Писании, где ангел говорит Товии: «Ибо ты угоден Богу, ты должен был пройти испытания» (Тов XII, 13), ибо много блага исходит из испытаний.

И св. Августин говорит, что самая плохая вещь из всех, какие могут случиться, самое большое несчастье, это если кто-то не извлечёт никакого урока, никакой выгоды из своих бед; так что самый несчастный человек в мире – это тот, кто не извлекает никакого урока из своего несчастья, ни также блага, которое может из него произойти, и так его испытание становится ещё хуже, чем прежде. Будьте осторожны! Если испытания полезны, это значит, что мы должны искать его пользу и пожинать его плоды.

Мы всегда любим находить уроки для других в их бедах, страданиях и испытаниях: «Видишь! Я был прав, ты как следует за это получил». Но в испытании много уроков, и мы можем сказать, что через них становятся видны все наши слабости и недостатки. Так что мы должны извлекать из них уроки для нас самих, чтобы исправить самих себя и больше не повторять ту же ошибку, ибо часто, даже когда мы защищаем нечто доброе, мы делаем это очень убого. Предстоит постичь и уроки унижения, и это тоже важно, потому что напоминает нам о бдительности. Может быть, мы дремлем, может быть, мы недостаточно хорошо передаём грядущим поколениям дух битвы, может быть, мы должны более зависеть от Бога, может быть, нам нужно больше терпения, стойкости и надежды в бою. Это всё идёт вместе: смелость, стойкость и терпение. Добродетель стойкости имеет два акта: sustinere et aggredi. Это значит, что мы должны страдать, выдерживать, терпеть, но также отвечать и нападать – aggredi значит не «агрессию», это значит отвечать и атаковать.

Великодушие – это также часть добродетели стойкости. И терпение, как говорит св. Павел, рождает надежду, выдержку в бою, в испытаниях. Давайте будем ныне внимательны к надежде, ибо мы можем пасть из-за нехватки веры, из-за нехватки любви, но и также из-за нехватки надежды. Мы становимся пессимистами или пораженцами, и это – разновидность капитуляции. Если у нас пропала надежда, мы более не преданны, и мы побеждены.

Испытания – это также средства стяжать заслуги, благочестия, и часто они – это вакцинация. Действительно, может быть, сегодня у нас простуда, но завтра это защитит нас от пневмонии. Я думаю, в этом дело. Часто испытания – это приготовление к сражениям, чтобы сделать нас более внимательными, более решительными, более бдительными к тому, что грядёт. Кто знает?

Я хотел сказать это, потому что если мы не извлекаем плоды из испытаний, мы сворачиваем на неверную дорогу. Ибо Бог посылает нам эти испытания именно для того, чтобы держать нас на верном пути, и он заставляет нас перепроверить всё, чтобы мы увидели, где мы начали слабеть или понемногу отклоняться, иногда влево, иногда вправо, и всегда вниз.

Одна из истин учительства, проясняется всё больше в этом кризисе: цель испытаний – именно что показать нам, каковы наши недостатки и излишки, ибо иногда есть и те и другие. Другими словами, чтобы видеть, где беспорядок, и я имею в виду беспорядок разума, и прежде всего благоразумия, потому что вопросы благоразумия – это вопросы рассудка. Видеть, где не хватало целей и средств; иногда бывают переборы в защите того, что надо защищать, потому что мы не сдерживаем своих избыточных страстей, взять, к примеру, наше нетерпение и спешку разрешить кризис. Это может разрастись во многих направлениях, так что мы должны быть очень осторожны в таких вещах. И если мы обнаружили свою слабость, мы должны исправиться: таков урок. Потому Бог и позволил это испытание. И если мы поступим так, всё тело выйдет из этого испытания куда сильнее и подготовленее к большим, даже более великим битвам.

Не противопоставляйте Истину Любви
Но будем всегда осторожны с ложными дилеммами, которые ставят перед нами, и которые часто искушают нас во всей этой ситуации. Да, это свойственно нынешнему положению дел. Говорят, что мы должны идти либо против истины, либо против любви - или либо против веры, либо против милосердия – или либо против благоразумия, либо против стойкости. Что ж! Это совсем не так! Мы должны хранить их все, мы должны иметь всё сказанное, чтобы оставаться на верном пути. Но мы склонны поддерживать то, что более подходит нашему темпераменту, нашему характеру, что бы ни было для нас легче. И часто мы отбрасываем остальное.

Когда я говорю о том, что нам нужен порядок, равновесие, мера, это не значит, что мы должны быть во всём средними. Мы прекрасно знаем, что не в этом добродетель. Нравственная добродетель – это баланс между излишком и нехваткой. И даже теологические добродетели в их применении к жизни, к работе, к делам, к обстоятельствам, могут иметь излишек и недостаток: не сама добродетель в приложении к своему объекту, то есть Богу, ибо мы никогда не можем любить Бога слишком сильно. Но мы легко можем любить Бога дурно, думая, что любим Его хорошо. Как часто мы видим это, особенно в нас самих!

Итак, у нас есть постоянный двоякий риск, и в испытаниях мы должны постигать уроки для самих себя и для всех: но мы не должны слишком полагаться на людей и на их будущее исправление. Есть благодать Божия, и все мы можем быть выкуплены и искуплены.
Бывают и падения, и до тех пор, пока кризис не окончен, мы не должны расслабляться. Те, кто поначалу были немного неподготовлены к испытаниям, могут в конце стать очень опытны. А те, кто поначалу хорошо держался, могут скатиться под горку.
Вера, исповедание веры – это не единственная вещь, которую должно хранить. Есть также истинная любовь, благоразумие, стойкость, любовь к Святой Церкви. Мы католики, и мы должны быть полностью католиками, и для этого недостаточно иметь только веру.
В завершение, я думаю, что у нас есть три звезды, три светоча, которые предварили нас и которым мы можем следовать без риска впасть в заблуждение в доктрине ли, благоразумии ли или католическом духе. Эти три личности – кардинал Пий, святой Папа Пий Х и архиепископ Лефевр; каждый из них идеально подходил своим временам и идеально подходил нуждам Церкви, каждый – в своей манере, по-своему, но многом они были и похожи, в том, что сегодня особенно необходимо в битве за веру. В этом смысле мы можем прочертить линию от кардинала Пия до святого Пия Х и до архиепископа Лефевра, и если мы продолжим линию дальше, то увидим путь, по которому должны следовать, будь то на уровне доктрины, на уровне веры, на уровне святости жизни – вот ещё один вопрос, о котором можно было бы говорить так много! – или на уровне молитвы, исповедания веры, благоразумия, стойкости.

Это – наши примеры, мы должны подражать им. И путь, так сказать, проложен. Попросим же Пречистую Деву Марию, особенно в этот день, субботу 13 октября, в годовщину солнечного чуда в Фатиме, даровать нам благодать держаться в истинной вере, в истинной битве за веру, но также и в истинном духе Церкви, и каждый день становиться всё более верными благодати, Богу и требованиям к святости в наше время и век.
Да подаст нам Пречистая Дева благодать быть достойными преемниками и сынами этих великих подвижников католической веры!

---

Примечание DICI: манера речи была сохранена, чтобы сохранить дух конференции. Заголовки и примечания вставлены редактором.
20 октября 2012.